№1
От автора: 1. Лично с некрофилами не общаюсь и про некрофилию пишу впервые. Так что воображение могло и подвести. 2. Могу быть некоторые неточности из-за не знания медицины, терминов и названия каких-то предметов. 3. Описание сексуального акта хромает и плохо прописано, но большее внимание все же хотелось уделить чувствам, возможно, получилось плохо. 4. Ошибки я итак уже все вижу, но мне лень исправлять. Понравится, так понравится. Нет, так нет. Написано было, потому что скучно. 5. Не знаю, как вам, но моя мать выгнала меня из комнаты, после прочтения этого.
Удачи.
Мужчина подошел сзади к телу юного, невинного создания и улыбнулся, когда тот немного испуганно дернулся от его объятий. Ему нашли именно такого мальчика, как он и хотел. Со светлыми, не короткими волосами, бледной кожей, голубыми глазами, лет двенадцати – четырнадцати, который еще не успел узнать, что такое работа и порок. Таких очень сложно найти. Они большая редкость. Обычно, это дети обедневших аристократов, род которых еще не успели забыть. Этот парнишка тоже был из таких. За большую сумму денег его продали приезжему графу, не зная ничего о его предпочтениях. Если бы знали, не заключили бы сделки. Именно из-за этого графу приходилось путешествовать. Из-за того, что его маленькая тайна раскрывалась. Ведь было довольно подозрительным, что мужчина часто менял своих юных слуг, а предыдущие пропадали без вести. Желающих узнать что-то скрытое всегда было много. Любопытство человека сложно удовлетворить. Но лучше бы они не знали. Всем бы тогда жилось комфортнее. Увы, сим глупцам это не объяснить. Скорее слова бы лишь подливали масла в огонь. А значит, нужно все тщательно скрывать. Но это ведь совсем не значит, что нужно ограничивать свои потребности, желания. И мужчина, прекрасно понимавший это, продолжал играть в свои игры, удовлетворяя рвущиеся наружу похоть и жажду, и меняя место своего проживания не реже раза в год.
Мальчик попытался что-то сказать, но граф, заметивший эти попытки, быстро развернул мальчишку к себе и дал ему пощечину, от чего юноша не устоял на ногах и упал, сильно ударившись об пол. Он поднял на хозяина испуганный, непонимающий взгляд.
- Запомни, ты не должен говорить. Не издавай ни единого звука. Ты вообще не должен этого уметь.
Эммануэль, а именно так звали графа, намотал белоснежные волосы на кулак и дернул вверх, заставляя юношу подняться. Он провел рукой по его щеке, которую совсем недавно ударил.
- Такой красивый мальчик, а такой непослушный. Ты должен слушаться меня во всем.
Его пальцы опустились ниже, скользя по подбородку, лаская шею. Граф любовался красотой юного тела. Мальчик был почти идеален, но только почти. Чего-то не хватало. Или наоборот было излишним? Да, именно так. Он любил мальчиков в немного другом амплуа.
- Ты не должен двигаться. Это раздражает. Не смотри так удивленно. Ты должен меня любить. Но все равно не то… Ах да, я понял. Ты не должен дышать. И твое сердце… Оно не должно биться. Ты такая красивая кукла, но такая непослушная. Я же сказал, не дышать. Но не бойся, мальчик, я помогу тебе. Смотри на меня внимательно. Я хочу видеть свое отражение в твоих глазах. Вот, умница… А теперь приоткрой ротик. Да, вот так, хорошо. Не забывай смотреть мне в лицо.
Мужчина довольно улыбнулся. Мальчик все же слушался его, но, увы, не до конца. Хотя умереть сложно лишь по одному приказу. Поэтому он будет добрым и поможет малышу. Этой красивой, новой игрушке. Еще одна тайна графа, о которой так никто и не рассказал. Он был оборотнем и прекрасно умел трансформировать любую часть тела по собственному желанию. Сейчас же он преобразовал свою руку, чтобы вырвать бьющиеся сердце из юной груди. Другой рукой Эммануэль придерживал юношу за талию, чтобы тот не свалился на пол.
О, как же восхитительно было завоевывать еще одно сердце! Оно обязательно отправится в его коллекцию. Можно было бы попробовать сохранить и труп ребенка. Этот был намного красивее предыдущих, но коллекцию из мальчиков было бы проблематично содержать, когда ты все время переезжаешь. К тому же, они поистине прекрасны только сразу после смерти.
Эммануэль аккуратно отложил детское сердечко и впился поцелуем в губы своей жертве.
Теперь ты идеален, моя любовь. Ты даже представить себе не можешь, как тебя уродовала жизнь. Но не бойся, мой дорогой мальчик, больше это коварная злодейка не посмеет к тебе прикоснуться. Ты мой и только мой!
Граф, бережно прижимая к себе юношу, перенес его на свою кровать и отступил на пару шагов. Тот был прекрасен на белоснежных простынях с дыркой в груди, из которой торчали мясо и кости, и вытекала кровь, окрашивая бледную кожу и постель в один из самых идеальных цветов. Хотелось навсегда запечатлеть в памяти это совершенство. А в голубых глазах навечно застыли и перемешались удивление и ужас. Мужчина улыбнулся. Их он тоже оставит себе. Но позже. Когда новая игрушка сломается, став крепко окутанной объятиями смерти. Тогда начнется разложение и неприятный запах. Тогда игрушка может сломаться от любого прикосновения. Поэтому лишь сейчас, на несколько часов после наступления смерти, она становилась божеством.
Эммануэль присел рядом с юношей и провел рукой по его волосам, немного приподнимая их. Они послушно струились между пальцев и безвольно опадали на простыню. Мужчина нагнулся и поцеловал собранную в ладонь прядь. Такие мягкие… Он приподнял голову покойника за затылок и нежно коснулся его губ своими. Скользнул внутрь язычком, провел ими по зубкам, небу. Осторожно пропустил его глубже, изучая чужой ротик. Юноша его любит, ведь он никак не сопротивляется. Если б сопротивлялся, не любил. А тут он лишь подчиняется ему, послушная кукла. Очень послушная. Это великолепно. Вторая рука медленно скользнула по телу юноши, остановившись на бедре. Тонкое, изящное тело, бывшее когда-то в прошлом довольно гибким. Но гибкость – это движения. А движения – это суета. А ведь суета так уродует людей… Вот, если бы они застывали, словно статуи, тогда бы можно было разглядеть каждый изгиб их тела. Но нет, их не остановить. Только лишь смерть. А статуи так несовершенны по сравнению с мертвецами. Ласкающие мертвое тело губы коснулись шеи юноши и стали покрывать ее то невесомыми поцелуями, то укусами, а язычок иногда оставлял на ней мокрые дорожки.
Главное, не дергайся, не дыши. Умница. Вот так. Хороший мальчик. Послушный.
Ох, эта одежда! Несовершенные тряпки! Они только мешают двум телам слиться в сияние любви. Они только уродуют. Давай избавимся от них? Молчишь. Молчание – это знак согласия. Пальцы нетерпеливо сдирают одежду сначала с юноши, а потом с собственного тела. Вот так. Намного лучше. Ведь я прав? Конечно, прав. Взгляд скользит вниз по фигурке мальчика и видит то, отчего в зеленых глазах на секунду возникает удивление. Но вскоре на губах появляется улыбка. Ну надо же… Такое произошло впервые. У юноши была эрекция. Отчего же именно тот так завелся? Но нет, главное, что он был заведен сейчас. Это просто идеально. Граф провел рукой по члену юноши, а потом склонился и язычком коснулся головки его члена.
Значит, ты любишь меня даже больше, чем все остальные, мой маленький ангел. Это так мило с твоей стороны. И греет мне душу. Я никогда тебя не забуду. Обещаю.
Оборотень взял мазь и смазал ей собственный член, потом приподнял ножки жертвы и смазал его дырочку. Он резко вошел в свою игрушку, разрывая его анус и застывая в нем. Эммануэль получал истинное наслаждение, оказавшись внутри вожделенного тела. И этот миг он хотел хорошенько запомнить. После он стал жестоко и резко двигаться в мальчике, зная, что тот не будет кричать, плакать, сопротивляться, просить остановится. Он просто примет его любовь, как это и следует делать. И граф будет его первым и последним. Но парень не почувствует боли. Он вообще больше ничего не почувствует. Разве это не чудесно, когда тебя так сильно любят? Мужчина кончил в остывающее тело и запечатлел на губах мертвеца еще один поцелуй. После чего он вышел из трупа и коснулся губами тыльной стороны его ладони.
- Благодарю тебя, мой юный принц, за то, что ты подарил мне такое незабываемое наслаждение. За то, что вместе со мной разделил чувство любви. Обещаю, что никогда не смогу, не посмею тебя забыть.
Граф бережно, чтобы никак не испортить, вытащил голубые глаза, а затем отрезал белоснежный локон. После этого он позвал своего верного слугу.
- Возьми глаза, локон и сердце и добавь их в мою коллекцию. Не забудь подписать его номер и имя. И еще… Как его звали?
- Как прикажите, мсье,- слуга поклонился и взял доверенные ему части мальчика.- Его звали Мишель.
- Ох, какое прекрасное имя. Бернард, найди мне еще одного мальчика. На этом все. Можешь идти.
- Я займусь поисками прямо сегодня, хозяин,- человек удалился, чтобы исполнить все отданные ему приказания.
Эммануэль же подхватил на руки мертвое тело и понес его в подвал. Уже там, в одном из помещений, он уложил мальчика в гроб, усыпанный лепестками алых роз, и вновь склонился, даря ему последний поцелуй.
- Спи спокойно, возлюбленный мой Мишель, более никто не потревожит твой сон,- закрывая крышку гроба и покидая подвал, чтобы потом, через несколько дней, вместе с Бернардом, навсегда проститься с этим юным прелестником, покорившим его сердце, спрятав его мертвое тело от мира под слоем земли.
